Контракт на Фараоне - Страница 42

— Нет, отец. У меня не хватит сил еще миллион лет карабкаться наверх. Сам оттаскивай ее. Или пусть это сделает Тетри. — Менк расхохотался издевательским смехом.

Конец наступил быстро.

Тетри с криком рванулся вперед, и богиня приняла его в свои объятия. Бхас попытался схватить их, но опоздал. Те двое уже падали с края мира: Тетри — визжа от ужаса, Хашипут — улыбаясь, как счастливая невеста.

Специальные приспособления унесли вверх, за пределы света, факелов, Бхаса и Менка, создавая иллюзию, что Тетри и Хашипут летят в бездну. Их тела, удерживаемые в воздухе каким-то непонятным способом, извивались и трепетали. Наконец они «достигли» уровня адских испарений, представленных цветными вуалями. Кисейные ткани становились все темнее по мере того, как двое опускались все ниже. Факелы почти погасли. Тетри, размахивая руками, провалился под сцену. Тело богини ударилось о специальный выступ, вновь поднялось в воздух и наконец рухнуло окончательно и застыло безвольной грудой.

Руиз страстно желал, чтобы падение убило или хотя бы оглушило ее. Он пришел в ужас, когда девушка слабо зашевелилась. Глаза ее расширились, а лицо исказилось от нечеловеческой муки. Несчастная закричала, но изо рта у нее выросли колючие стебли и заглушили крик. Тело ее затрепетало в агонии, лозы рвали нежную плоть, взметнулись вверх кровавые фонтанчики. Наконец девушка застыла, а ее тело скрылось под пышными белыми цветами.

Руиз был потрясен. Феникс погубила стилетная лоза, растение-эфемер. Только рабы-адоныряльщики могли добыть его на склонах адской бездны.

Зажегся свет. Верховный маг и два помощника встали над телом Феникс. Старший начал традиционную мораль, завершающую представление:

— Богиня Хашипут встретила в аду свою смерть. Но благодаря этой жертве мы избежали голода, а власть жуткой Троицы уменьшилась. Но нельзя забывать, что Тетри опять карабкается по склонам Ада и однажды вернется, если жрецы утратят бдительность.

Иллюзионисты поклонились, и Руиз заметил напряженное ожидание в их глазах. Он отчетливо понял, что эти люди не сомневаются в том, что заслужили вознесение в Землю Воздаяния. Спектакль явился кульминацией их искусства и веры. Только худощавый фокусник, игравший Тетри, пожалуй, не был уверен в том, что ему необходима подобная награда. Однако его диковатое лицо, покрытое сложными татуировками, оставалось непроницаемым.

Посох Руиза теперь непрерывно вибрировал. Агент стал торопливо проталкиваться к самой сцене.

— Так и сама Хашипут восстанет однажды, потому что даже смерть не вечна, — завершил свою речь фокусник, когда Руиз бросился к неподвижному телу девушки.

У него еще хватило времени, чтобы увидеть удивление и возмущение на аристократическом лице главного мага. Потом сцену накрыло облако-ловушка, включилось парализующее поле. Фокусники рухнули, словно подрубленные невидимым топором. Руиз, невзирая на усиленные тренировки и специальные имплантанты, почувствовал, что глаза его как будто наполняются клеем, а уши — ватой. Казалось, прошли годы. Потом он пошевелился, сел и спихнул с ног одного из фокусников. Зрение прояснилось. Прямо перед ним неподвижно лежало тело несчастной жертвы. Возможно, если бы Руиз полностью владел своими чувствами, он поступил бы иначе. Однако сейчас единственным ощущением была жалость к изуродованной Феникс.

Транспортный шар освещался при помощи жесткого фиолетового излучения. Руиз нашел свой посох, неуверенно поднялся на ноги, качаясь, и едва не споткнулся о тело фокусника. Голова гудела, ныли все кости — здесь не был предусмотрен защитный экран. Думать было невозможно. Он долго смотрел на Феникс. Теперь ее нельзя было назвать красивой. Цветы увяли и опали, а сами лозы почернели и начали разлагаться.

Почти машинально Руиз выпустил посох и стал рвать стебли растений. Вырванные распадались, превращаясь в отвратительную черную слизь, но части, глубоко проросшие в тело, были еще достаточно крепкими. Они издавали неприятные чмокающие звуки, расставаясь с необычной почвой, но сами раны были небольшими, да и крови вытекло мало.

Руиз уложил девушку поудобнее и закрыл ей глаза. Он еще не мог толком думать, однако помнил, что должен сделать что-то еще — нечто очень важное. Мысли разбегались. Он поднял посох, держа полированное дерево как абсолютно незнакомую вещь. Независимо от сознания, руки автоматически совершили вращательное движение, и посох распался на две части. Из него вывалилось несколько предметов. Руиз рассеянно наклонился и поднял ампулу заживляющего геля общего назначения и миниатюрный диагностический прибор, называемый «прилипалой». Жужжание в голове усилилось, двигаться становилось все труднее. Он с трудом заставил себя сосредоточиться и прижал прилипалу к шее Феникс, где было больше всего повреждений. На дисплее вспыхнул красный огонек. Щупальца прибора обвились вокруг головы девушки.

Руиз вскрыл ампулу и стал покрывать искалеченную плоть серым гелем. Его приятный запах смешивался с вонью гниющих растений. Руиз заставил себя размотать шелк на руке и нанес толстый слой мази на почерневшую кисть. Его трясло от слабости, однако он заметил, что красный огонек на дисплее сменился ровным янтарным свечением. Кожа женщины уже не казалась серой, а грудь слабо вздымалась.

Перед глазами сгустилась белая пелена. Последним усилием агент поднял содержимое посоха и вновь соединил половинки. Потом ноги его подкосились. Уже через мгновение секретный агент Лиги крепко спал вместе с остальными рабами.