Контракт на Фараоне - Страница 80

Айям раздал ужин, ничем не отличавшийся от обеда. Пока пленники ели, он достал из трюма надувные палатки и расставил по одной возле каждого кабеля. Они раздулись, словно огромные белые колбасы. Затем и Банесса, и Айям ушли внутрь. Мармо остался разглядывать покрытые травой степные пространства, его металлическое лицо медленно поворачивалось.

Погруженная в невеселые раздумья, Низа безучастно ковыряла еду. Коротко улыбнувшись Руизу, она молча ушла в свою палатку.

Дольмаэро сидел на корточках и доедал свою порцию, брезгливо морщась с каждым куском.

— В том, что эта штука съедобна, я полагаюсь только на твои слова, друг Ав. А не то решил бы, что меня хотят отравить.

— Я ничего не гарантирую. Старшина рассмеялся:

— Ты осторожный человек. Скажи, почему мы остановились? Разве летающее яйцо питается солнечным светом? Или ночью в небе охотятся страшные звери?

— Это из-за шардов, — ответил Руиз. — Они запрещают любое надземное движение ночью. Никаких полетов после заката.

— Шарды? А это кто такие?

Руиз спохватился, что позабыл об осторожности. Но… Дольмаэро будет полезно и даже небезынтересно услышать описание Суука. Вдруг пригодится, если им удастся удрать от Кореаны до того, как их обработают генши.

— Дольмаэро, ты слыхал про Акасту в городе Царя Царей?

Старшина дожевал последний кусок:

— А то! Это квартал, где любой найдет все, чего душа пожелает, — были б деньги.

— Правильно. Так вот эта планета, которая называется Суук, — Акаста внешних миров.

— Суук… уж больно противно звучит.

Руиз оглянулся. Никто не обращал на них внимания.

— Суук — планета рабов и работорговцев. Мир, где бандиты рождаются и куда они сползаются умирать.

— Вот как? Значит, госпожа Кореана — преступница? Работорговля запрещена во внешних мирах?

— Преступница-то она преступница, это точно. Но в большинстве пангалактических миров рабство узаконено. Она занимается кое-чем другим — крадет рабов, которые ей не принадлежат.

— А кому они тогда принадлежат? Кому принадлежали мы?

Руиз постарался скрыть вызванное этим вопросом неприятное чувство. Он снова недооценил Дольмаэро.

— Не знаю, — ответил он.

Старшина поразмыслил над этим. Глаза его оставались ясными и непроницаемыми.

— А кто такие шарды?

Руиз взглянул на небо, где отраженный свет орбитальных станций затмевал звезды.

— Суук принадлежит шардам. Тут действуют установленные ими законы. Они не разрешают приземляться на планету большим кораблям, крупным эскадрам и даже большим скоплениям мелких кораблей. Здесь запрещен скоростной транспорт, мощное оружие, отсутствуют крупные города. За порядком, Дольмаэро, они следят во-он оттуда. — Руиз указал на скопления огней высоко в небе. — А на остальное им наплевать, пока деньги платят.

Старшина уставился наверх, разинув от изумления рот:

— Какие они? Такие, как ты, Руиз? Эмиссар смущенно рассмеялся:

— Нет. Они даже не похожи на людей и гораздо противней, чем пунги. Представь себе речную ящерицу, у которой дюжина рук, а на каждой ладони по шепчущему ротику с ядовитыми клыками.

Дольмаэро передернуло:

— Бр-р! Они когда-нибудь спускаются вниз?

— Никогда. Но на орбите у них есть страшное оружие. С его помощью они могут дотянуться сюда и превратить меня в облачко пара, ни капельки не задев при этом тебя.

— Но откуда они взялись? И почему они разрешают преступникам пользоваться своей планетой?

— Никто не знает точно. Я слышал много версий… Может, это очень старая раса воинов, которые устали от сражений и побед, но все еще пытаются поддерживать прежний образ жизни. Они собирают плату за въезд на планету с деловых людей и туристов —> это выгодно. Или полагают, что управляют каким-то заповедником. А может, просто рассматривают наши выходки как забавное развлечение.

Несколько минут пленники сидели молча. Наконец Дольмаэро спросил.

— Они могут нас сейчас увидеть?

— Могут. Вот только смотрят ли… этого я не знаю. Дольмаэро поглядел на него недоверчиво.

— Пойду-ка я лучше спать. — Старшина гильдии заполз в свою палатку.

Руиз заметил, что остался один, остальные уже разбрелись по палаткам. Он вздохнул и тоже пошел спать.

Проснулся он в ужасе, обливаясь холодным потом. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, где он находится. Дыхание было прерывистым, сердце колотилось так, будто он долго бежал в гору.

Успокоившись, он различил слабое царапанье и шорохи, резко выделявшиеся на фоне безобидных звуков ночного Суука. Руиз осторожно высунулся из палатки. Судя по положению звезд, полночь уже миновала. Он прислушался. Звук раздался снова, из соседней палатки. Он вытянул шею — на трапе никого не было.

В крови закипел адреналин. Руиз выполз из палатки и стряхнул остатки сна. Интересно, наблюдает ли за ним через корабельные мониторы киборг? Если нет, то у него появился шанс.

До угла соседней палатки было не дотянуться. Поводок, привязанный к ошейнику, оказался слишком короток. Доносящиеся из-под тента звуки обрели сексуальный ритм. Руиз повернулся спиной и зацепил угол палатки каблуком. Нога запуталась в шнуре, и человек изо всех сил дернул.

Палатка сдвинулась. Он дернул снова, и из входного отверстия появилась злобная физиономия андрогина. Руиз обеими руками вцепился ему в глотку.

— Низа, молчи, ни звука, — быстро прошептал он, продолжая крушить Айяму гортань. Дильвермунец дергался и брыкался, пытался царапаться, но тщетно. Когда он умер, вздрогнув всем телом, Руизу на живот брызнула струя семени.